Игорь Гулык: общество угомонится, пропустив на хлебные должности самых наглых и проворных

Тут на днях первый президент Украины Леонид Кравчук высказал мнение, что в условиях войны не стоит заикаться о полноте демократии. Несмотря на мое стойкое убеждение, что говорить о демократии у нас - это выдавать желаемое за действительное, ЛМК вообще-то проартикулировал общий тренд настроений постмайданного сообщества. Возможно, даже больше общности, чем власти: она в Украине молча делает то, что пожелает.

Мы все любим рассуждать о европейском выборе и тамошних ценностях. Так, в целом, общо и размыто. То есть убеждаем себя и других в том, что европейскость для Украины - то естественное состояние, а главные сущностное наполнение этого состояния заложено чуть ли не в генах рядового земляка. Когда же дело доходит до конкретики, то выясняется, что все наши лексические упражнения является лишь сотрясением воздуха, не более. Между сказанным и сделанным пролегает безграничная пропасть полупонятий, полупредставлений, двусмысленностей и симулякров.<

У нас уже почти год идет война, а мы все не решимся выдавить из себя это противное слово, бесстыдно подменяя его едва не орвеловским новообразованием АТО. У нас должны действовать законы военного положения, но - право же, - мы не способны справиться с выполнением мирных законов. Мы взываем к миру о помощи, а следовательно мир удивляется: кому помогать, - казнокрадам и колаборантам, которые не только грабят и без того нищую государственную мошну, но и зарабатывают, торгуя с агрессором? Причем не стоит жаловаться на прошлую власть, все происходит уже по законам, принятым «революционной властью» под давлением, так сказать, революционной необходимости.

Сто-пятьсот раз в день в эфире телевидения, на страницах газет, и, наконец, на кухнях и в общественном транспорте удивляются головоломным зигзагам курса гривны. В ответ - не весьма обнадеживающее молчание власти, аргументированное красноречивым поведением председателя национального регулятора, которая, оказывается, подконтрольная только Господу Богу, и отнюдь не парламенту.

Сто-пятьсот раз звучат мантры о борьбе с коррупцией, а генеральный прокурор Ярема оперирует лишь метафорами, объясняя отсутствие наказанных волей Провидения, и, конечно, отсутствием доказательной базы.

Столько же раз власть тыкают носом в не слишком чистые сделки уже нынешних клерков, а она, знай свое гнет кадровую линию: скандальные назначения не менее скандальных лиц стали привычной практикой, как и выборочная люстрация неугодных (в основном - стрелочников).

Впрочем, - что власть? Стоит только побродить по дебрям интернета, чтобы убедиться - за распределение постреволюционного пирога очень резко взялись различные общественные среды. Откуда их столько - из области необъяснимых феноменов, однако такое впечатление, что действительно вся пена, которая громоздилась на протяжении двадцати пяти лет независимости среди низов, в конце вышла на поверхность. Разборки между ними, ссоры и компроматы - еще грязнее, чем в коридорах, потому что для «элиты» они привычные, они - непременный атрибут, а вот среди «деятелей»-активистов раз-в-раз встречаешь если не бывшего коллегу, то по крайней мере знакомого. Причем демократия в таких схватках, обычно, завершается патетичным: «Я на Майдане стоял, а ты...».

Конечно, когда вся эта мышиная возня сойдет на нет, завершится закономерным финалом. Как всегда, после смены режимов или просто ротации высших должностных лиц, общество угомонится, пропустив на хлебные должности самых наглых и найпроворниших. И снова - не самых умных и не самых одаренных. Первые, похоже, прекрасно понимают релятивизм неопределенного чиновничьего «счастья», вторые - вполне самодостаточны, чтобы зарабатывать на хлеб, не пачкаясь политикой.

Понимаю и тех, и других. Только не могу понять, где же прогресс? И, в конце концов, где демократия?

Игорь Гулык