Лента Памяти. Мама. М. Орлова

Лента памяти. Мама АВТОР: КРИСТИНА
Память бывает короткая, а бывает такая, что на всю жизнь, и никуда от нее не спрятаться, не деться. Когда началась война, нашей маме, простой неграмотной хранительнице домашнего очага был 31 год. Отца как шахтера ведущей профессии отправили на сланцевые шахты в Сызрань, а нас у мамы на руках осталось пятеро. Мне, самой старшей, одиннадцать лет, младшему – шесть месяцев. С нами всю войну оставалась и бабушка, папина мать.

<

Во время оккупации мы были в Приволье, жили как все в то время. Запомнился 43-й год. В середине марта немцы выгнали нас ночью за бугор, а корову, нашу кормилицу Майку, забрали. Мы, три привольнянские семьи, слились в одну и брели полем. Набрели на совхоз «Спорне», где нашу общую «многодетную семью» – трое детей у Павловых, четверо у Каламбет и нас пятеро — поселили в конюшне. Еще одна семья притащилась из Пролетарска. Все углы конюшни были забиты соломой, на которой мы спали. Мамы наши работали, бабушка оберегала малышей и готовила баланду, подростки ходили по селам просить милостыню, а мальчишки «выливали» в поле сусликов.
Однажды утром нас всех собрали на площади, объявили, что у двух немцев пропали седла с лошадей, и если до обеда мы их не найдем – каждый десятый из нас будет расстрелян. Все ушли на поиски. Наехало много немцев и полицаев. В обед снова сбор. Это был ад кромешный. Нас все пытались поставить в ряд, чтобы стрелять в десятого. Одну семью бьют чем попало – палками, прикладами, в другой в этой время все прощаются друг с другом в ожидании самого худшего. Крики, плач, рыдания… А вечером, после очередного истязания, на помосте стояли на коленях староста с женой – пожилые люди – просили помилования для людей. Выстояли, выпросили для нас помилование. А седла, как стало известно через время, похитили полицаи.
Вскоре нашу маму вызывает староста и говорит: «Молодице, спасай д!тей. У Малорязанцево з!гнали багато кор!в. Йди, бери любу, а я п!дтвержу, що це твоя».
Мама пошла. Не успела подойти к ограде, как одна из коров – это оказалась наша Майка! – смяла ограду и с ревом рванулась к своей хозяйке. Плакали обе… А сколько радости было у нас, детворы, когда увидели нашу коровку, и она по очереди облизала всех нас. Эту чудесную историю мы потом вспоминали и пересказывали много раз. А Майка с того дня кормила и спасала от голодной смерти сразу четыре семьи.
Нас освободили 3-4 сентября, и мы, сложив на тачки свой скарб, потащились домой, в Приволье.
Родные места мы не узнали. Приволье было сметено с лица земли. Разминирована одна проезжая дорога – по улице Садовой. Наша улица Кирова уходила вправо, но проехать по ней тачкой было очень трудно. Весь бугор был усеян трупами. Тяжелый запах стоял вокруг. В самом Приволье трупов было мало, а холмы – во все стороны от места, где ныне сооружен мемориал, буквально завалены ими. Куда ни глянешь — трупы и воронки. Трупы и воронки…Тут и там подстерегала опасность – мины и снаряды.
От нашего дома уцелел погреб и три каменные стены. Мама, не откладывая, принялась лепить четвертую. Всех взрослых призвали на уборку трупов. На семейном совете – бабушка, мама и я как старшая из детей, мне шел 14-й год – решили, что я иду с женщинами. Хоронили мы останки так. Подчищаем воронку, стягиваем граблями то, что осталось от наших солдатиков, присыпаем землей. А уже весной 44-го мы разрывали эти временные «захоронения», складывали на тачки останки и отвозили в братскую могилу в центре Приволья, где и сейчас стоит памятник. И так на протяжении четверти века находили останки погибших за наш город. Ставили памятники и обелиски — их у нас пять, чтобы жила память о победителях. А в наши дни новые поколения руководителей делают все возможное, что память эта не угасала в веках. Ради этого на политой кровью земле вознесся к небу светлый лик мемориала «Привольнянский плацдарм». К нему не зарастет народная тропа.
В той войне, назло всем смертям и голоду, мы все пятеро выжили. Всех мама сберегла. Самым большим наказанием для нас были мамины слова: «Я скажу батьковИ». Но и отец никогда не поднимал на нас руки, хотя бывал строг.
Мама… Она так мечтала научиться читать! Я стала учительницей, но маму читать так и не научила. Захлестнули свои проблемы – заочная учеба в институте, семейные заботы, болезнь мужа. Теперь уж ничего не исправишь – мамы давно нет, прожила на свете 89 лет, отец — на два десятилетия меньше. Простые люди, у отца тоже лишь два класса образования, они, тем не менее, растили нас в труде, в уважении к людям, учили честности. И по тем добрым семейным правилам мы равняли свою жизнь.
Еще одного дорогого мне человека я в своей жизни называла святым словом мама – мою свекровь. Благодаря ей я смогла закончить два института, работать в школе и вести общественную работу, она помогала воспитывать детей, спасать больного мужа, делать домашнюю работу. И сейчас, когда мне самой за восемьдесят, я все чаще вспоминаю и все больше ценю обеих моих мам.
М. Орлова, председатель организации ветеранов Приволья.