Жительница Луганска: изматывающие поездки "на большую землю", о которых хочется забыть

Жители "ЛНР" готовы часами стоять на жаре и без удобств, чтобы попасть на территорию, подконтрольную Украине. Пенсионеры получают заработанную пенсию и опустошают прилавки магазинов и рынков, чтобы иметь возможность прокормиться до следующего изматывающего "путешествия".

Вчера я ходила в Станицу. У нас так говорят: "Сходить в Станицу". В чем-то правы - большую часть путешествия действительно нужно идти пешком.<

Моя подруга иногда придумывает намеренно грубоватые словечки, чтобы придать мероприятию иронического оттенка. Она бы сказала: "Лазила в Станицу". И мы обе усмехнулись бы. И как не называй мой вчерашний рейд, он оставил тяжелое послевкусие.

Добраться до блокпоста со стороны "ЛНР" на Станицу можно только одним путем, который преодолевают на такси, велосипедах или рейсовых автобусах по 10 рублей с человека.

Ехать на автобусе всего минут 20. Место высадки покрыто окурками и пустыми бутылками. К 8 утра приезжает на вахту карета "скорой", дежурит МЧС, есть бак с питьевой водой. Даже лавочки есть, хотя это не спасает ситуации.

Вчера я оказалась в очереди в 7:34 утра. За часа ожидания в этом живом потоке я узнала, что место в такси стоит 50 рублей, а все такси - 200, беременных, инвалидов и родителей с детьми пропускают без очереди, и еще есть те, кого за деньги без очереди пускают обе стороны - и украинская, и "ЛНР". Это преимущественно предприимчивые торговцы помидорами, на которые сейчас особый спрос.

Хорошо это или нет, но я не принадлежу ни к одной льготной категории, а брать с собой ребенка, чтобы пройти без очереди, мне показалось абсурдным.

Хотя после шести часов ожидания на солнце ни одна из мыслей мне уже не казалась абсурдной.

В очереди стояли в основном пенсионеры, которые в Станице снимают с карточек украинскую пенсию. Были и те, кто отправился в Станицу за дешевыми овощами, взяв для этого ящики и тележки, рюкзаки и картонки... Конечно, на этом фоне очень выделялись все те, кто отправился покорять Станицу без вещей и был молод.

Позади меня несколько часов в этой бесконечной очереди на самом солнцепеке стояли муж с женой. Она шептала ему: "Стань в тень, с твоей прической можно получить солнечный удар!" Я улыбнулась, увидев его лысину. Но самым трогательным было то, что он стоял с женой эти три часа просто провожая ее... Когда очередь немного сдвинулась, он, поцеловав жену, ушел. Такие картинки почему-то врезаются в память больше всего.

Ох, эти часы ожидания... Я легкомысленно не взяла с собой ничего - ни шляпы, ни воды. И уже за несколько часов отчаянно жалела об этом. Многим пожилым людям становилось плохо на солнце - кто-то мерял давление в "скорой", кто-то прикладывал мокрые повязки до головы. Испытания дорогой - проверка на стойкость. "Скольких "покосит" эта дорога?" - не обращаясь ни к кому, сказал старик позади меня.

Уже попав на мост - о, благословенный мост! - я увидела пожилую женщину, которая присела за высокой травой, по-стариковски не сгибая колен. И все мы, кто шел мимо, делали вид, что не видим, как она опустошается за два шага от нас...

Еще одна очередь - перед украинским блокпостом. Два деревянных туалета, крытая деревянная беседка, носилки, Спасатели на дежурстве.

Военные шутят, рассматривая изможденную толпу: "Вы можете здесь петь, танцевать! Даже заниматься любовью - я не скажу ничего!"

Все завистливо смотрят на девушек в коротких шортиках, которых проводят без очереди. За шесть часов ожидания я прокляла свое решение идти в Станицу. Мои мотивы на сорокаградусной жаре начали казаться такими несущественными...

"Пустите, я вообще должна идти без очереди! Я иду по "смертной" - у меня муж на мине подорвался!". Я шла и туда, и обратно за этой странной женщиной. В руках у нее был старый веник, замотанный пакетом, а в старой сумке - газеты. Свой странный груз она несла и туда, и обратно.

Как же много странных людей я увидела в той странной дороге! Люди катили по мосту старую женщину в инвалидной коляске, новую стиральную машинку на тачке, швабры, детскую машинку, старый холодильник... Но особым спросом, конечно, пользовались овощи и фрукты, которые в Станице стоят копейки, в то время как на рынках Луганска их продают невероятно дорого (для сравнения: помидоры в Станице стоят 3 гривны за килограмм, в Луганске они же - от 65 до 95 рублей за кило).

На последнем отрезке пути украинский военный пошутил: "У нас сейчас акция! У кого сегодня день рождения, пускаем без очереди! Нет таких? Хорошо. Вторая акция: кто знает, когда родился наш великий украинский поэт Тарас Шевченко? День и месяц называете правильно, но года не знаете. Хорошо, тогда третья акция: у кого ЛНРовский паспорт, пропускаем прямо сейчас. Нет таких? Тогда стойте". Пожилые люди заискивают перед военными - и с одними, и с другими. Кто-то из мужчин поучает: "Не разговаривайте с ними, не спорьте. Молчите!"

Станица встретила жарой и раскаленным воздухом, разрухой и памятником женщине с носом отбитым снарядом. Но я так устала, что меня, вероятно, не удивило бы уже ничего. В висках билось: "Обратно не приду". Люди рассеялись - в банк и на рынок, а затем в местные магазины, скупая буквально все: сало, сыр, колбасу, масло, туалетную бумагу.

Передо мной, уже привычно усердно, женщина обратилась к продавцу: "Мы у вас не местные, мы у вас гости..."

Обратно тянулась бесконечная вереница людей с тачками, покупками. Раньше ездили за покупками в город, а еще раньше - на ярмарку. Опять заискивание перед военными и шепотом ругательное: "Расселся, пускай уже, бивень!"

Я шла обратно сквозь жару, невероятно счастлива, что мой день подходит к концу и утром я смогу забыть его, будто его и не было. Шла, равнодушная ко всему, под надрывные причитания на том же мосту древней немощной бабушки: "пожалуйста, дайте постоять минутку, хотя бы минутку, иначе я умру..."

А дети упорно тащили ее под руки назад - из рейда за пенсией. Странно, что после таких дней черствеешь и закаляешься. Покриваешься равнодушием ко всему. И еще хочется, чтобы уже утром все было как раньше, а этого дня не было.

Яна Викторова