Чернобыль – быль, Чернобыль - боль

Рубежанке Оксане Ведерниковой 45 лет. Год назад она стала вдовой, вдовой чернобыльца. «1 мая 1986 года, в10 часов утра, Минский полк ГО подняли по боевой тревоге. Командир роты сообщил, что в полк прибыли два вертолета. И вскоре все узнали об аварии в Чернобыле. Через два часа полк выстроился в колонну и выступил на марш в гомелевском направлении. Ночью второго мая они пересекли границу Чернобыля.

Полк был непосред­ственно задейство­ван в эвакуации ме­стных жителей, и вскоре Сергея Ведерникова приоб­щили к этим меропри­ятиям. На сборы лю­дям давалось не­сколько часов. После себя они оставляли брошенными кварти­ры и дома, в которых потом нередко орудо­вали мародеры. Мно­гие из жителей — особенно немоло­дые — ни в какую не хотели уез­жать из родного города. Их заставляли силой, и они бросали прокля­тия в адрес солдат. Однако уже ни­чего нельзя было изменить: в пер­вый месяц ситуация была прирав­нена к военной, солдаты выполня­ли боевой приказ. Однажды Сергей увидел в одном из поселков, где проводилась эва­куация, плачущего посреди площа­ди человека. «Это председатель нашего совхоза, — объяснили сель­чане. — Он сделал из села не про­сто пгт, а настоящий райский уголок. Построил коттеджи, проложил асфальтовые дороги. Это было де­лом всей его жизни...» Председатель совхоза не сумел пережить горя и... сошел с ума. Участвовали солдаты Минского полка и в забоях скота. Вокруг Чер­нобыля было много сел. Вся скоти­на и птица, как минимум в 30-кило­метровой зоне, была носителем ра­диации. Брошенные на произвол судьбы животные могли разнести смерть на десятки километров. Бед­ных коров и свиней сгоняли стада­ми во рвы и овраги и расстрелива­ли из автоматов. Потом обливали горючим, сжигали и засыпали с помощью армейских бульдозеров. Минский полк ГО вернулся в Бе­лоруссию ровно через год и один ме­сяц. Через пять лет после аварии из тех военнослужащих, которые по­пали в Чернобыль в мае, в живых остались только 80 процентов». О ликвидаторах всерьез заговорили в 1991 году после выхода закона о пострадавших в результате аварии на ЧАЭС. В те годы держава действительно заботилась о тех, кто своей жизнью, здоровьем заслонил каждого из нас от ядерной беды. Было бесплатным медицинское обслуживание и медикаменты, врачи, целенаправленно занимающиеся этой категорией, путевки в санатории. Память зализывает страшные раны, потихоньку забывается весь ужас атомный катастрофы, все меньше льгот у чернобыльцев, все меньше их самих в нашей жизни. В 27 лет Сергей уже имел ишемическую болезнь сердца, гипертонию, а позже – сахарный диабет. Но оставался всегда работоспособным и на переднем крае жизни. Но силы катастрофически убывали, с 2006 года состояние его здоровья резко ухудшилось, Сергей Владимирович получает группу инвалидности I категории, приравненную к инвалидам ВОВ. Здесь надо было оставить работу, поберечь себя. Но он не мог бросить на произвол предприятие на грани банкротства. Как капитан тонущего корабля он должен был уйти с него последним. Никак не вяжется горькое слово вдова с молодой, красивой женщиной, Оксаной Ведерниковой. В 1988 году атомный молох забрал у Оксаны отца Юрия Алексеевича Спинула, через год после его смертельной командировки, в которой он, как и его коллеги пожарные гасили огонь на самом реакторе.<