Портников: Украв Крым, Путин поставил собственную страну перед непростой дилеммой

Первый министр иностранных дел независимой Российской Федерации Андрей Козырев в своем интервью «Голосу Америки» сказал о главной проблеме, которая возникла после аннексии Крыма. Проблема эта – выход самой России из правового поля.

После краха СССР, по словам Козырева, «были заключены соглашения, согласно которым распад Советского Союза происходил в соответствии с теми границами, которые существовали на то время. Мы это еще долго, как вы помните, обсуждали и пришли к выводу, что, конечно, этих границ необходимо соблюдать.<

Уже после меня были подписаны дополнительные межгосударственные договоры, которые тоже должны выполняться. Очень жаль, что российское правительство решило нарушить эти международные обязательства. Я думаю, что рано или поздно России придется вернуться в правовое поле. Потом, если Украина захочет, будет обсуждаться судьба Крыма, но для этого должен быть полный просмотр отношений и, скорее всего, другое правительство в Москве».

Действительно, вопрос принадлежности Крыма беспокоил российское руководство и в начале 1990-х. Сразу же после того, как Верховная Рада Украины проголосовала за Акт независимости, пресс-секретарь президента России Павел Вощанов выступил с заявлением, в котором вопрос о будущем Крыма связывался – точнее, «решался» с украинской государственностью.

Уже после исчезновения с политической карты мира СССР Верховный Совет России поднимала вопрос относительно «российского статуса Севастополя. Москва пыталась активизировать пророссийские силы в самом Крыму, избрание президентом автономии Юрия Мешкова напрямую увязывалось с возможным отделением Крыма.

Почему это не произошло тогда? Не только потому, что украинская государственность – пусть и в советской ее форме – еще не была демонтирована и могла сопротивляться агрессии извне. А еще и потому, что тогдашние российские руководители поняли, что захват чужих территорий приведет к выходу самой России за пределы правового поля. Москва отказалась от присоединения территорий, фактически контролируемых Россией – Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья. Казалось, что новых территориальных конфликтов на постсоветском пространстве больше не будет.

Украв Крым, Путин поставил собственную страну перед непростой дилеммой: или добиваться полного пересмотра существующего миропорядка, или отдавать украденное, возвращаясь в рамки международного права. На пересмотр у России, просто говоря, не хватает сил и средств. Да, Путин создает искусственные очаги напряженности посредством своего участия в конфликтах на постсоветском пространстве и на Ближнем Востоке, но для коренного изменения ситуации, для реального преобразования России из регионального хулигана в мирового игрока нужны совсем другие масштабы.

Именно поэтому цивилизованный мир склонен рассматривать и российский режим, и его приобретение как временный фактор. И ожидать, что после краха Путина и путинщины в России появится власть, с которой можно будет разговаривать по-человечески.

Но люди в политике тем и отличаются от мутантов, что придерживаются основ права. Добровольный и безоговорочный отказ от Крыма станет первым условием для восприятия России как партнера, а не опасного и непредсказуемого соперника. Да и для российско-украинских отношений отказ от Крыма и наказание виновников и участников аннексии станет первым шагом к восстановлению добрососедских отношений. При этом я не сомневаюсь, что достаточно большая часть российского общества будет воспринимать этой неизбежный отказ от чужого как акт национального позора.

Ельцин и Козырев просто были дальновиднее от Путина и Лаврова. Они прекрасно понимали, что позора легко можно избежать – если не воровать чужое.

Виталий Портников – журналист и политический комментатор, обозреватель "Радио Свобода"