Жаркие бои за "промку" в Авдеевке и 90-й батальон 81-й бригады - военкор

Авдеевская промзона - одна из самых горячих точек на карте АТО в 2016 году. Бои в промзоне стали своеобразным полигоном. Чем-то напоминает бои за донецкий аэропорт, когда была создана позиция "раздражитель", о которую разбивались атаки боевиков и на которую те были вынуждены выделять силы и средства.

Одна из самых горячих точек на карте Украины в 2016 году (если не самая горячая) - это авдеевская промзона.<

Объект, который абсолютно «случайно» был взят, после чего на территорию промзоны зашёл сначала 16-й батальон 58-й бригады, но в дальнейшем его сменил 90-й батальон 81-й бригады. Молодая бригада, созданная во время АТО, снова была кинута в горнило боевых действий под донецкий аэропорт.

- Я прибыл в промзону 2 апреля, - рассказывает замкомбата 90-го батальона, - сдавал должность в 5-й БТГр. Наши зашли туда 20 марта. Прибыв на место, был удивлён отсутствием укреплений и тем фактом, что сепары буквально бегали между нашими позициями. Когда они пытались отбить в районе позиции «Скелет» наш блокпост - с той стороны, что ближе к нам, потому что раньше они штурмовали позицию, которая была с обратной стороны «Скелета», - там был 16-й батальон. Там был бой серьёзный. 16-й батальон оттуда отошёл.

После этого сепары решили выбить нас с обратной стороны. Там был неслабый такой пехотный штурм. Комбат и ротный лично участвовали в отражении атаки как простые бойцы. Её отбили, нанесли урон сепарам, позицию удержали. Но нужна была система обороны, потому что бардак, который там творился, оставлять было нельзя. Когда я туда приехал, помню, иду с бойцами, а в 20-ти метрах от меня выходят «тела». Я по рации запрашиваю, есть ли там наши - говорят, что нет. Ничего себе. Мы и ударили туда со всего, что в руках было. «Правый сектор» тогда нас хорошо поддержал, снайперами и штурмовиками. Очень хорошо зачистил территорию тогда от тех, кто решил, что уже можно спокойно ходить по садам и промзоне.

В апреле 90-й батальон начал оборудовать позиции, организовывать систему обороны и систему наблюдения. Тогда появился какой-то периметр, зайти за который для боевиков было очень чревато.

Ранее позиции в промзоне были, по сути, «серой зоной», то есть в одном и том же здании в один день могли сидеть сепаратисты, а на следующий туда приходили уже бойцы ВСУ. Однако с учётом того, что ситуация накалялась и силы в промзону стягивались всё больше, в итоге позиционное противостояние перешло-таки в организацию линии обороны.

6 апреля случился довольно интересный инцидент. Во время мониторинга была обнаружена группа противника, направляющаяся под мост на Ясиноватской развязке. Действия врага явно указывали на спецподготовку прибывших. В ответ под мост ударили пулемёты и автоматические гранатомёты, после чего там поднялась такая суматоха, аналога которой наши бойцы не видели. Сначала задымили место, где «накрыли» боевиков, потом начался артиллерийский обстрел; со стороны Ясиноватской развязки приехало много машин; чуть позже поступил приказ от Центра прекращения огня об эвакуации раненых и погибших. По данным, которые тогда удалось получить, погибли трое боевиков и трое - были ранены, но кем они были - информация до сих пор засекречена даже в «ДНР».

7 апреля была попытка штурма «Дома Павлова», крайней и, наверное, самой экстремальной позиции в промзоне. Бой длился 7,5 часов, в нём участвовали бойцы 199-го учебного центра ВДВ и 90-го батальона. Атака шла с трёх направлений, с поста ГАИ били из крупнокалиберных пулемётов бронебойно-зажигательными, со стороны «Конюшни» шла поддержка пехоты, со стороны общежития и карьера - тоже пехотная атака.

Постепенно позиции укреплялись. На старых фотографиях с промзоны можно было заметить 7-метровую гору песка, которая к лету была растаскана полностью. В самом «Доме Павлова» бойцы ещё глубже на метр окопались в подвале и укрепили позиции.

Внутри «Дома Павлова» по периметру самых тонких стен были выложены ещё и дополнительные стены из мешков с песком. Это не давало абсолютной защищённости от крупных калибров, но от стрелкового оружия защищало относительно неплохо. Технически проблема была в том, что песок можно было носить только мешками, причём пешком, да ещё и по простреливаемой жидкой «зелёнке» перед позицией. Но бойцы носили их и укрепляли позиции. Обстрелы пробивали мешки с песком и он высыпался на пол. Бойцы брали новые мешки или заклеивали старые после боя и снова восстанавливали разрушенные стены из мешков. И так до следующего обстрела.

– ПТРД, конечно, пробивало, - рассказывает боец 90-го батальона. - Пуля проходила сквозь бетонную стену и мешки с песком и заходила в стену напротив. Были и другие калибры, которые периодически «прошивали» здание. Но хорошо, что ни в кого так и не попали.

Стены были изрешечены пулями и РПГ настолько, что визуально было неясно, на чём они держатся. Некоторые слои кирпича были превращены в пыль. Бойцы высовывали на селфи-палке телефоны и фотографировали изнутри состояние стены - наверное, одни из самых уникальных селфи этой войны.

«Дом Павлова» поддерживали огнём со «Скелета»: как только здание начинали дырявить - подключался «Скелет», который подавлял огневую точку. Особенно любили устраивать эти обстрелы сепаратисты с позиций на посту ГАИ.

Постепенно начала организовываться система обороны авдеевской промзоны. С крыш бойцы начали уходить под защиту кирпича и камня, поскольку позиции на крышах как у десантников, так и у боевиков начали взаимно уничтожаться. Стали понятны все направления атак боевиков, где какая позиция должна поддержать, где какое прикрытие должно быть, какие пути эвакуации и какая логистика по контролируемому периметру.

Если в первые месяцы урон боевикам в основном наносился из-за их беззаботности (так как они позволяли себе заходить далеко вглубь промзоны, что фатально для них заканчивалось), то уже через месяц бои в основном сводились к артиллерийским обстрелам, попыткам взаимного уничтожения ключевых позиций. Десантники начали рыть блиндажи, «уходить в землю».

Работа снайперов противника была неэффективной - в основном ранения наносили осколки и шальные пули из стрелкового оружия (в соотношении, соответственно, 90% и 10%). Боевики неоднократно заявляли, что в период с апреля по июль было уничтожено большое количество украинских снайперов, что было абсолютной неправдой, так как в то время ни один снайпер десантников в боях за авдеевскую промзону не пострадал.

Довольно близкое расстояние между позициями десантников и боевиков не давало возможности работать крупной артиллерии. Дистанция между позициями в 50-100 метров допускала возможность «дружественного прилёта». Потому самым распространённым в авдеевской промзоне стал артиллерийский калибр 82 мм.

– Однажды по перехвату слышим, - рассказывает боец 90-го батальона, - мол, мы вам отправили четыре «огурца», смотрите, куда лягут. А в ответ: «Вы там (непереводимая игра слов и армейского сленга), у нас тут теперь "трёхсотые". Вы чётко на нас всё "положили"!». Те им в ответ: «Не может быть!». А им опять порция мата в эфире, мол, идиоты, 100 метров дальше!

Сепары делают ещё один залп - и опять он приходится по своим. Те им орут: «Дебилы! У нас уже "двухсотые", прекращайте стрелять, пока вы нас тут всех не поубивали!».

А мы слушаем всё это и по полу от смеха катаемся… В общем, здорово они в ту ночь себя же нахлобучили: криков было много, ругани - тоже.

Изначально десантники начинали предпринимать активные действия только в ответ, после нарушения «режима тишины» боевиками. Поняв, что это даёт довольно незначительный результат, десантники начали планировать, чем бы побольнее ответить боевикам и россиянам за несоблюдение режима прекращения огня. В итоге были разработаны некоторые действия. После очередного нарушения «режима тишины» со стороны сепаратистов, которые начали бить с одного направления, в ответ на их позиции упал огненный шквал из всего, что было: пулеметов, АГСов, стрелкового, гранатомётов; даже БТРы внесли свою лепту. Судя по истерикам в эфире у боевиков, эффект был ошеломляющий. Была ругань в сторону командира, который спровоцировал этот огневой контакт с десантниками, а на следующий день пришла информация о потерях.

Эта акция произвела такой эффект, что следующие три дня боевики боялись обстреливать десантников. А те уже разрабатывали следующую «ответку».

Десантники, организовав оборонный периметр, начали «вгрызаться» дальше в позиции сепаратистов, отбивая их. Как правило, это происходило путём уничтожения огнём из ДШК или СПГ и РПГ позиций сепаратистов, которые были рядом; после чего, смешав в строительный мусор позицию боевиков вместе с ними самими, десантники делали шаг вперёд, занимали дублирующую позицию и начинали на ней укрепляться. При этом подобные действия производились и на соседних позициях.

Так, укрепрайон боевиков на позиции в районе «Царской охоты» буквально сровняли с землёй огнём из СПГ и РПГ, а два наших снайпера, вылезших на разрушенный мост, добили убегавших, после чего к «Царской охоте» боевики почти перестали ходить, периодически обрушивая на неё артиллерийские удары.

По сути, боевикам дали понять, что каждая попытка навязать бой не останется без ответа. После чего фраза «Зачем вы их провоцируете?» стала частенько слышаться в радиообмене между сепаратистами.

Разобрав общую ситуацию и поняв тактику, боевики сами попытались проводить такие же «акции», но их успешно подавляли постоянно улучшающейся системой обороны, а ответные удары были всё более эффективные.

Бои в промзоне стали своеобразным полигоном. Постоянно развивающаяся система наблюдения с камер и беспилотных аппаратов, система прослушки связи и установка автоматизированных пулемётных турелей, использование «снайперских» пулемётов и штурмовые действия в условиях существующей специфики стали неоценимым опытом для подразделений и командиров.

Динамичная, постоянно меняющаяся картина в театре боевых действий, которую приходилось постоянно подстраивать под ситуацию «у соседей» на «Бутовке», в Песках или «Зените», даёт неоценимый боевой опыт украинской армии и наносит несоизмеримый урон врагу. Чем-то напоминает бои за донецкий аэропорт, когда была создана позиция «раздражитель», о которую разбивались атаки боевиков и на которую те были вынуждены выделять силы и средства.

Разница лишь состоит в том, что терминалы таки постоянно разрушались в результате боевых действий и вопрос о том, что их придётся оставить, витал в воздухе изначально. Также ограниченность упомянутой «боевой площадки» была в том, что она не представляла возможностей для манёвра: сидишь в двух зданиях в круговой обороне и на этом всё - отбиваешься от всех, кто тебя обстреливает и лезет к тебе, ожидая очередную «ленточку», которая под обстрелом пытается заехать к терминалам по «Дороге жизни», везя боекомплект, продукты питания и бойцов на ротацию.

Промзона таки отличается динамикой на этом участке, расширением наших позиций и постоянно дорабатываемой системой обороны их периметра.

И один из тех, кто задал «темп» на этом полигоне, - это 90-й батальон 81-й бригады, за что, собственно, ему огромное уважение.

Serg Marco, военный корреспондент и писатель