Луганчанка: Двуличие стало основной чертой жизни в нынешнем Луганске

В Луганске гривну, как и украинские паспорта, берегут, не спеша расставаться и обменивать их на российские "деревянные" и документы "ЛНР". Все чаще можно услышать, что об украинских аттестатах договариваются, их покупают, ими дорожат...

Самым изумительным для меня после лета 2014 года было то, что уже осенью люди продолжили жить совершенно довоенной жизнью – играть пышные свадьбы, делать ремонты и рожать детей.<

В моём представлении о войне, сформированном фильмами, события должны были развиваться как-то иначе. Но моё изумление прошло, хотя некоторые вещи продолжают удивлять до сих пор.

Тех, кто бы всем сердцем жаждал перемен, я не встречала ни тогда, ни сейчас.

Мой круг общения – труженики. Те, кто, работая в разных сферах, пробивал себе дорогу вперёд своими руками или головой. В начале войны меня окружали самые обычные люди, которые, как и люди в вашем окружении (в этом я уверена), хотят жить немного лучше, но в целом вполне довольны тем, что имеют. Ни один мой знакомый не был настроен революционно или агрессивно. Все боялись перемен, искали пути спасения для своей семьи и коридоры для отступлений на случай боевых действий. Возможно, в мою зону общения просто не попадали другие люди.

Первый удививший меня человек был случайным наёмным рабочим, который что-то делал разово на нашем участке. Он пришёл с георгиевской лентой на куртке и после тяжёлого рабочего дня, уже уходя, сказал, что идёт дежурить под СБУ – там уже шли вовсю массовые волнения. Ещё до этих слов он показался мне не очень благополучным – его внешний вид и возраст наводили на определенные размышления.

Потом городские волнения начали приобретать всё более массовый характер, и в большом отделе, в котором я работала тогда, произошли расслоения: часть сотрудников пыталась держать нейтралитет, часть – яро выражалась за объединение с Россией, и только один человек был за единство Украины. Ирония судьбы, но именно той нейтральной группе было суждено испытать на себе все ужасы войны, потому что как приверженцы России, так и сторонники Украины, покинули мятежный Луганск.

Почему мои вчерашние друзья были за Россию, сейчас мне совершенно понятно – вся их родня живёт там, там прошла молодость одной из женщин. Для них это было как выбор, который ставят перед ребёнком: ты хочешь провести лето с папиной мамой или маминой? И ребёнок думает, что мамину маму он знает чуть больше и обещает она много хорошего… Где-то так – наивно и инфантильно.

Чертовски обидно было, что они – борцы за воссоединение, горячие сторонники России – выехали из города сразу же и осели в крупных российских городах, не дожидаясь мира и обещанных преференций. В Луганске остались те, кто не смог оставить дом, лежачих и старых родителей, кто работал всё то лето. Сейчас уже говорить о том, кто был за, а кто против, не получится. Раз человек остался в Луганске, он принял все перемены.

И махать кулаками уже сейчас не имеет никакого смысла. Жизнь устаканилась, должности разделены, и наш странный корабль поднял паруса.

Меня невероятно раздражает, когда мои знакомые по той жизни начинают шёпотом сетовать на все перемены – мы-де знали, мы-де были всегда против, мы-де вас предупреждали… Такие пророки, которые вещают шёпотом у магазинов и на остановках, но которые не сделали ни тогда, ни сейчас ничего.

Говорить о том, довольны люди своей жизнью или нет, мне сложно. Скорее, нет. Но это тоже из области разговоров не для всех. Самый распространённый аргумент: "Раньше я мог себе позволить…" И дальше идут перечисления самые разные, в зависимости от возраста, уровня жизни и притязаний: море, поездки, кредиты, нормальная еда… Хотя сравнивать и вспоминать – удел стариков. Люди моложе предпочитают больше делать, чем говорить – искать работу, уезжать, возвращаться.

Словами ничего не исправить – люди это давно поняли. Ну, и поскольку срок такой жизни немалый – два года! – всё происходящее стало такой вот странной нормой, к которой привыкли, но ждут и надеются на лучшее. Кто-то старается вообще не говорить о том, как было раньше, строя свою жизнь в новых условиях, а кто-то маниакально ищет хорошее здесь и сейчас, будто оправдываясь за то, что остался в Луганске. Люди ищут работу, строят карьеру, строят планы – разве это не обычные составляющие обычной жизни? Но при этом все есть недовольство, скрытое и подавляемое повсюду.

Моим невероятным удивлением была новость от старой студенческой приятельницы, которая, работая в Луганске учителем, своего сына отправила учиться в Киев "за нормальным аттестатом". Потом я стала всё чаще слышать, что об украинских аттестатах договариваются, их покупают, ими дорожат. Преподаватели, работая здесь, вывозят своих детей туда, где аттестаты, а потом и дипломы, будут понятны и конкурентоспособны.

Люди, привыкая к новой жизни, ищут лазейки для получения гуманитарной помощи, ищут возможность ходить или ездить на территорию свободной Украины – туда, где всё, абсолютно всё, дешевле. В этих ежедневных бытовых решениях и свершениях вся жизнь – она соткана из мелочей. Хотя самое глобальное решение – где жить – многие принимают до сих пор. Кто-то возвращается из скитаний домой (а живут в Луганске чаще всего потому, что имеют здесь собственность), а кто-то полный решимости уезжает отсюда.

Многие работают в бюджетной сфере. Кто потому, что работал там раньше, кто-то пришел на освободившиеся места - какая-никакая, а стабильная зарплата. Есть здесь и свои издержки – очень уж активная политическая жизнь бюджетников. Половина мая прошла в бесконечных маршах и шествиях, демонстрациях и открытии памятников. В ответах на телефонограммы сверху, в организациях очередных митингов, в составлении списков тех, кто примет участие, кто составит массовку. Конечно, показанные СМИ картинки некоторых мероприятий впечатляют массовостью, на деле же тех, кто реально хочет на них ходить – десятки.

И ещё самый существенный минус новой жизни – цены. Имеющие возможность сравнивать, не скрывают, что наши цены точно такие же, как в Москве, за исключением цены на хлеб и проезд в общественном транспорте. Зарплаты бюджетников остались прежними, довоенными, умноженными на два по местному официальному курсу соотношения рубля к гривне. По такому же курсу можно рассчитаться в магазинах на мультивалютных кассах, оплатить коммунальные платежи. Хотя гривну, как и украинские паспорта, берегут, не спеша расставаться и обменивать их на российские "деревянные" и документы "ЛНР". И в таком вот двуличии – основная черта жизни в нынешнем Луганске.

Яна Викторова