Blogs

Смотрю сейчас на реформаторов и смеюсь (а, иногда, плачу): что бы они не делали, что бы не упрощали - ничего у них не выйдет. Потому что перестройка начинается с себя. Любые начинания сведутся на нет их неправильным исполнением. Любые реформы разобьются о камни коррупции, воровства и обычной человеческой глупости.

Священная Война
Всё с мест своих сошло когда-то,
Переменилось в смертный бег
Но жизнью русского солдата
Спасён был каждый человек.
По всей стране глубокой раной
Протянут был фашистский след
Кровавой розою на мрамор
Теперь ложится память лет.
Гранитной ратью - дружной силой
В дыму боёв день ото дня
Ты сиротела мать-Россия,
Ты гибла, Родина моя.
Союз святой, Союз Советскй,
Не смел от битвы повернуть,
В земле родной замоскворецкой
Немецкий штык приняв на грудь.
Врага разбил стальной кулак,
Втоптал в сырую землю нечесть,
Размолотил, поверг, рассяк,

С таким словами, наверное, каждый водитель выезжает на наши дороги и думает о том, чтобы быстрей приехать к пункту назначения, так как ехать по нашим дорогам одно убийство для машины. Бережное отношение, уход, постоянные осмотры - все это делается владельцами машин для того, чтобы как можно дольше сохранить хорошее состояние своего автомобиля. Но ситуация с дорогами оставляет желать лучшего.

Если в наше время в нашей стране при реинкарнации душа Достоевкого обретет плоть современного писателя, вряд ли Федор Михайлович напишет «Преступление и наказание-2». И не потому, что окажется ярым противником многострадальных мыльных опер. Просто он не обнаружит в нашем обществе (в высших эшелонах его власти) «наказание». В том его духовном понимании, о котором он писал.

Как удивительна и непредсказуема жизнь! Еще вчера наши «герои» были повержены на землю, сегодня о них будто бы стали забывать, а завтра их возводят на новый престол. Создается впечатление, что кто-то невидимый умело управляет моделями самолетов: вот летательный аппарат замедляет скорость и снижается, а уже через мгновение — снова заходит на очередной вираж и поднимается на новую высоту. Кто-то из мудрецов сказал: наша жизнь подобна колесу телеги — сейчас ты внизу, потом окажешься вверху, и так будет продолжаться весь путь.

Служба в милиции это ежедневная тяжелая, кропотливая работа, требующая повышенной внимательности, оперативности реагирования, силы воли и силы духа, для выполнения которой нужны морально стойкие личности, ответственно относящиеся к выполнению возложенных на них обязанностей. И в Лисичанском городском отделе милиции, несомненно, работают такие сотрудники. Несмотря на то, что отдел подразделен еще на несколько служб, работники каждой из которых выполняют определенные функции и обязанности, но все же перед всеми стоит одна цель – борьба с преступностью и нарушениями общественного порядка.

Я ужасно не люблю серых стен. Особенно это ощущение усилилось после нескольких путешествий по Европе. Например, меня поразило в Чехии отсутствие мрачных домов — все старинные здания отреставрированы, а современные — обязательно выкрашены в приятные нежные тона: голубой, сиреневый, желтый, розовый, салатовый. Нечто похожее наблюдала в польских городах. Мне кажется, у подростков не поднимется рука размалевать такие стены. Хотя...

В свое время был популярным один анекдот. Подвыпивший мужчина в магазине вдруг начинает выкрикивать: «И.. .де… я, и… де…я!». Уставшая очередь обступила мыслителя-новатора с верой и надеждой на ноу – хау – что там у него за идея? Мужчина икнул и закончил свою гениальную мысль: «И… де.. я… нахожусь?». В этом фольклорном творении главная интрига зиждется на восточно-украинской просторечной словоформе «де», которая делит выражение на два смысла, а нашу жизнь на прошлое и настоящее.  

ЭТА ОБЫЧНАЯ РОССИЯ…

Первое, что бросается в глаза – аполитичность телевидения и массовой прессы. Россия переболела революциями. Даже коммунисты полиняли – стали какими-то розовенькими. Жириновский в Гос-Думе буянит как-то лениво. Вот были выборы, естественно с подтасовками. ЛДПР с КПРФ в знак про-теста вышли, денёк погуляли и вернулись. Безнадёга….

Прошло 14 лет, как таинственно погиб собственный корреспондент газеты «Киевские ведомости» Петр Шевченко. Я его прекрасно знал. Мы учились вместе на филологическом факультете ВГПИ (Воролшиловградского пединститута), жили в одной комнате в общежитии луганского техникума. Вмести с нами в этой же комнате еще жили Илья Кононов, ныне доктор наук, заведующий кафедрой философии этого же вуза, Иван Карпенко, декан, тоже работает сейчас в «нашем» вузе, теперь уже - педуниверситете. Официально в 1997г. факт смерти назвали суицидом. Я и тогда не верил, и сейчас тем более не верю, как и все его родственники и друзья, которые после смерти называли его «Луганским Гонгадзе». Такая, зачастую, судьба смелых, правдивых журналистов, которые на вопрос «В чем сила, брат» всегда отвечают - «в правде!». Нас однажды когда-то не станет, Улетим с журавлиною стаей И уже не вернемся обратно, Но от имени нас будет правда, И от имени нас будут ЭТИ - Наши несколько строчек в газете.