Футбол без мата – как солдат без автомата. «ССФ» вспоминает ругательства прежних времен

    БАЙКИ В ТЕМУ. Полузащитник «Локомотива» Александр Самедов за нецензурную брань в адрес арбитра Алексея Николаева дисквалифицирован на три матча. Судья Сергей Карасев после игры ЦСКА – «Спартак» много чего интересного услышал от Валерия Карпина (тренера красно-белых также дисквалифицировали на три тура). Вспоминая, как ругались раньше, «ССФ» задается вопросом: без мата в футболе ни-куда? «ТЕПЕРЬ НАС ВСЕХ УВОЛЯТ»

Владимир ПЕРЕТУРИН телекомментатор:<

– Прощальный матч Льва Яшина в 1971 году: сборная мира – против «Динамо». Репортаж вел Николай Озеров, дядя Коля, как мы его называли. В перерыве в прямом эфире брали интервью прямо в раздевалках.

Отработав в раздевалке иностранцев, перешли в нашу. Но если у гостей все чинно-благородно сидели в креслах, то в нашей творилось черт знает что: ходили какие-то полуголые люди, какие-то военные.

Дядя Коля взял интервью у Яшина и Бескова. Но есть еще пять минут. Ищу, с кем бы поговорить. У стола пожилой человек перекладывает майки. Это заслуженный мастер спорта Сергей Сергеевич Ильин, администратор «Динамо». Я дал знак дяде Коле, и он подбежал: «А вот Сергей Сергеевич Ильин! Скажите, как вам первый тайм?». Тот хватает микрофон и выдает: «Коля, а х…ли говорить!».

Озеров в ступоре. Переспрашивает, но слышит то же самое. Оператору повернуть бы камеру и уйти, но кругом голые футболисты. Наконец, дядя Коля вырывает микрофон у Ильина, и мы бежим наверх, в комментаторскую. По дороге Озеров ругает себя: «Старый идиот! Кретин!».

Поднялись. Возле кабины стоят наши начальники – главный редактор спортивных программ Шамиль Николаевич Мелик-Пашаев, его замы Наум Дымарский и Роза Крайнова. Мелик схватил Озерова за грудь: «Коля, что теперь с нами будет?».

На следующий день Мелика вызвали в Кремль. Уезжая, он говорит: «Теперь нас всех уволят». Час, два, три – никаких известий. Наконец звонок Мелика: «Слушайте внимательно. Всей бригаде, работавшей на прощальном матче, объявлена благодарность». На следующий день показывали повтор матча. Зная, что в эфире матюгнулись, вся страна прильнула к телевизорам. Но наш репортаж из раздевалок вырезали.
ИСТОРИИ СУДЬИ ВСЕСОЮЗНОЙ КАТЕГОРИИ МАРКА РАФАЛОВА. «ОН ЖЕ СВОЕГО ОБМАТЕРИЛ»

– 7 октября 1974 года. «Лужники». ЦСКА – «Спартак» – 1:2. Я работал судьей на линии. Во втором тайме кто-то из армейцев делает неточную передачу – и раздается крик капитана ЦСКА Владимира Капличного: «…твою мать, куда даешь?». Погода ясная, на трибунах тихо, поэтому крик слышен и мне (я находился на противоположной стороне поля), и зрителям, и тем более главному судье Липатову.

Во время матчей всегда много мата, но мы пропускали мимо ушей, но тут было невозможно «не услышать». Липатов показал Капличному красную карточку.

После матча в судейскую врывается начальник ЦСКА (мы называли его «черным полковником» – ходил в черной шинели) и возмущается: «Он же обматерил не вас и не соперника, а своего! Все будет доложено министру обороны!» (Гречко. – Прим. ред.).

Гречко приказал разобраться генералу армии Якубовскому. Назначили комиссию для разбора жалобы. В итоге появился лаконичный документ: «Посмотрев запись матча, установили, что в течение игры судья 13 раз наказал ЦСКА и 14 – «Спартак». На этом история кончилась.
«ИЗВИНИТЕ, БЛИН, БОЛЬШЕ НЕ БУДУ, БЛИН»

– Кажется, в «Молдове» был один игрок, приблатненный. Через каждое слово у него вырывалось матерное словечко, смягченный аналог которого – блин. При этом он поплевывал на пальцы, будто собирался сдавать карты. Его речь была примерно такой: «Ну, Дима, блин, куда ты, блин, даешь, блин, слепой, что ли, блин, дурак, блин». Негромко, зато весь матч. Подзываю: «Слушай, прекращай, не то удалю» – «Товарищ судья, блин, извините, блин, больше не буду, блин». Еле сдержался, чтобы не расхохотаться.
«ТОГДА ВСЕ НОРМАЛЬНО»

– Никогда не выражались Бесков, Николай Петрович Старостин, Качалин, Аркадьев – интеллигентные люди. Кричал с бровки Якушин, но не матом. Но они – исключение из правил: тренеров-матерщинников было больше.

Газзаев вообще не замолкал. Я регулярно делал обзоры туров в «Труде», с Лешей Матвеевым там работал. Однажды отдаю ему статью, в ней фраза: «Тренер армейцев Валерий Газзаев беспрерывно бегал вдоль боковой и упрекал судью в нетрадиционной сексуальной ориентации». Матвеев отредактировал, и в газете вышло, что тренер кричал на судью матом.

Валерий Георгиевич обиделся: «Марк, ну что ты ерунду пишешь» – «Извини, в оригинале было написано, что ты кричал: судья – п…ст». – «А, ну тогда нормально, это кричал».
«ЕСЛИ УДАЛЮ, ЖИВЫМ НЕ УЕДУ»

Юрий ЗВЯГИНЦЕВ судья всесоюзной категории:

– 1970 год, Смоленск, матч «Искра» – «Динамо» Вологда. Хозяева боролись за выход в первую лигу. Народу – море! В то время судьи на линии были местные, и тот, кто смотрел за нападением Смоленска, флажок вообще не поднимал, а во втором тайме все время тормозил Вологду.

В начале второго тайма «Искра» выходит вперед – 1:0. Минут через пятнадцать вратарь «Динамо» выходит на перехват, его подталкивают, он пролетает мимо мяча – гол. Но я не засчитываю. А минут за пятнадцать до конца игры происходит следующее. «Искра» атакует, все игроки на половине «Динамо». Те отбивают мяч, он летит на половину поля «Икры». В центре два игрока, один из них динамовец. Вижу, он на своей половине поля, то есть вне игры нет. Да и судья флажок не поднимает (правда, когда гол состоялся, испугался – поднял).

Нападающий бежит с мячом, защитник хватает, пытается свалить, но падает сам. Удар – 1:1. Ко мне бежит игрок «Искры»: «Ты…! Ты… отсюда не уедешь!». Надо удалять, но понимаю: если удалю, действительно не уеду.

После игры снова мат-перемат. Болельщики разорвать готовы. На всю жизнь запомнил милиционера – сажень в плечах: он руки расставил – никто не мог меня достать. Но один все-таки извернулся, сорвал эмблему и очень прилично влепил ногой по ягодице. Стадион наказали, местного судью, показавшего офсайд, сняли.
«ТЫ ЧТО, СВИСТОК ПРОГЛОТИЛ?»

Сергей ХУСАИНОВ судья всесоюзной категории:

– Мат от игроков в свой адрес я слышал всего один раз. Матч «Локомотив» – «Торпедо». В центре два игрока борются за верховой мяч. Торпедовец падает, проиграв единоборство, я переключаюсь на участок поля, куда отскочил мяч, и вдруг слышу в спину: «Ты чего, о…ел?».

Пропустить мимо ушей такое нельзя – пойдет слава по всей стране: а, это тот, кого можно обматерить… Даю свисток, подхожу: «Слушай, ты, умник, пошел и ты туда же». И тут же – красную. Но на «рабочий» мат, если не слишком громко, обычно не реагируешь. Особенно много мата на сборах – игроки оттягиваются по полной, зрителей-то нет.

Тренеры в советское время матерились страшно, но в адрес игроков. Одним из самых громких был Валентин Козьмич Иванов. Помню, в первом моем матче в Москве «Спартак» – «Торпедо» я несколько раз не свистнул, когда, по мнению Козьмича, должен был. Так он заорал: «Ты что, свисток проглотил? Свисти, не бойся».
ИСТОРИИ СУДЬИ ВСЕСОЮЗНОЙ КАТЕГОРИИ АНДРЕЯ БУТЕНКО. «НА УХО ПАРУ ТАКИХ СЛОВЕЧЕК СКАЗАЛ…»

– За карьеру я удалил, наверное, тренеров девять – Семин, Газзаев, Долматов… Это когда они переходили уже все границы. На стадионе тишина – и вдруг… Кричали бы «редиска», а то ведь матом. Игроки без мата вообще играть не могли. Порой даже я вынужден был вести диалог на таком языке – чтобы им понятнее.

Все-таки русский не может без крепкого слова. В жизни мы употребляем такую лексику для большей выразительности, а ведь матч – та же жизнь. Однажды выбежал на поле массажист и начал мне пихать матом.

Легче всего было его удалить, но я наклонился и шепнул ему пару таких словечек, что он забыл оказать игроку медицинскую помощь, только пробормотал «извините».

Однажды в первой лиге парень сыграл грубо, и я обратился к нему в некорректной форме, к тому же на «ты». Он тут же: «Почему вы обращаетесь ко мне на «ты» и употребляете матерное слово?». Я извинился: «Что-то меня захлестнуло». На всю жизнь запомнил и больше такого себе не позволял.
«КТО ПРОБОЛТАЛСЯ?»

– Валерий Георгиевич Газзаев в жизни – милейший человек, но во время матча эмоции бьют через край. В игре во Владикавказе он минуты с десятой начал обвинять меня в нетрадиционной сексуальной ориентации. Да так громко, что на трибуне хохотали и хором употребляли это же слово.

Во время остановки игры, когда он в очередной раз крикнул: «Андрей, что ты творишь, п…ст!», подбегаю к нему: «Валерий Георгиевич, откуда вы узнали, что я п…ст?» – «Чего?!». – «Это знают немногие. Кто проболтался?». От удивления он округлил глаза: «Ну ладно, Андрей, заканчивай!». Напряжение снял. Мог, конечно, его удалить, но пожалел.
ИСТОРИИ ЗАЩИТНИКА «СПАРТАКА» (1969–1978) ЕВГЕНИЯ ЛОВЧЕВА. «ПРИ ЧЕМ ТУТ КОЛЯ?»

– В наше время в футболе постоянно матерились. Послевоенное поколение, так были воспитаны – когда уже не ругаешься, а разговариваешь матом. Судьи из такого же теста, не из Франции же приехали. Однажды на матче я завелся и начал орать на судью Анатолия Ивановича Иванова (он гордился, что никогда и никому не давал красных карточек). Мы были друзьями. Он растерялся, не знает, как меня урезонить. Я ведь капитан – имею право разговаривать с судьей. Тогда Иванов подзывает Колю Осянина как старшего: «Предупреждаю: если он еще раз мне такое скажет, выгоню его с поля!». Я рассмеялся – при чем тут Коля?
СКАЛА, ФЛАЖОК И ТАЛАЛАЕВ

– Эту историю мне рассказал Андрей Талалаев. Он работал в «Спартаке» переводчиком при Невио Скале. Вот ведь, говорит, приезжают люди из культурной Европы, но вместо того, чтобы нести культуру, учатся у нас самому плохому, в том числе мату.

Матч «Спартак» – «Локомотив». Скале сразу не понравилось судейство, и он завелся. А после того, как боковой трижды не поднял флажок, хотя вроде было вне игры, Невио вскочил и начал что-то орать по-итальянски.

Андрей честно переводит: «Ты чего, флажок в ж…у засунул?» и так далее. После матча судья пишет в протоколе: «Андрей Талалаев меня оскорблял». В результате – штраф и дисквалификация на две игры…
Источник: ]]>http://www.sovsport.ru]]>