Евгений Якунов: Ни мира, ни войны

Был когда-то у Ленина друг, с позывным по имени своего бывшего надзирателя - Троцкий. Цитировать его сегодня запрещено законом о декоммунизации. Но рискнем, потому что именно Льву Давидовичу и приписывают известные слова: «Ни войны, ни мира! Договор не подписывать, армию распустить!» Сказано это было, когда немцы предложили большевистской России Брестский мир. Кабальный. Большевики заявили, что лучше умрут, чем подпишут. А солдатам (все сплошь бывшие крестьяне) идея пришлась по душе. И хитрый Троцкий предложил угодить всем: и мир не подписывать, и войну не продолжать. Что было дальше, все знают. Украина получила шанс в лице гетмана Павла Скоропадского. А большевистская Россия едва не накрылась не будем уточнять чем.

И вот опять переговоры. И снова - немцы и большевистская Россия. А еще Франция. И снова Украина получила шанс. Правда, мы Минский пакт подписали, но разоружаться не собираемся - наоборот, грядет пятый этап мобилизации. А ситуация та же - ни мира, ни войны.<

Настроения в стране противоречивы. Заявления властей - неоднозначны.

Конечно, все дело в Путине. Как можно определяться: за войну мы или за мир, если не знаем, что в его, путинской голове? То клянется в дружбе, то грозит атомной бомбой. Но это Путин, он знает, чего хочет. А мы? Неужели все наши планы и цели это - производная от планов и целей Путина? А если посмотреть в наши собственные души: чего мы хотим?

С одной стороны - безусловно, мира. Это не обсуждается. Три четверти украинцев хотят именно его, считают социологи. И когда подмахивались Минские соглашения, вздохнули с облегчением. Особо в них не вчитываясь.

Но признаемся себе: чем реже стреляют и чем меньше 200-х с нашей стороны, тем больше грызут сомнения: а не продешевили ли? И каждая гаубица отводится с тревогой - родную землю оставляем без защиты. И любые переговоры вызывают подозрения. И Широкино отдать под демилитаризованную зону по предложению ОБСЕ - это измена! И идея губернатора Донетчины Александра Кихтенко о торговле с заводами в ДНР - это коллаборационизм!

А ведь, если подумать, о возобновлении экономических связей в тех самых Минских соглашениях черным по белому написано. Правда, не первыми пунктами, первые еще надо выполнить - прекращение огня, отвод вооружений, граница, выборы... Но если в принципе, в перспективе, мы видим Донбасс и Украину вместе, то почему сегодня рвать то, что завтра придется сшивать? Или не видим?

Объясняют это так: нельзя финансировать сепаратистов - это раз; сотрудничая с российскими прихвостнями, мы нарушаем режим санкций- это два. А санкции нам очень нужны. Потому как они ослабляют Россию, и шансы вторжения уменьшаются. Сначала - слабая Россия, потом - дружба с Донбассом.

Не видим ли мы в Минских соглашениях все больше банальную передышку между боями? В принятой ВР резолюции Об отпоре вооруженной агрессии России вспомнили, главным образом, о контроле за государственной границей и мониторинге ОБСЕ. А все остальное - выборы, власть, своя милиция, децентрализация, Конституция?...

Политологи и журналисты подметили неожиданную тенденцию. Вместо предсказанной усталости от войны в украинском обществе наблюдается рост, как бы это мягче выразиться, «решительных» настроений. Причем это не прежняя майданно-козацкая патетика, с нотами возвышенной скорби. Это рациональная, а порой циничная злость и агрессия повзрослевшего человека. Понимающего, что это - крест, который придется нести долго, быть может, до конца жизни.

Причина понятна. Год жить под тяжестью нависшей угрозы большой (быть может, мировой) войны - у кого угодно крышу сорвет. Поэтому хочется какой-то развязки. Или прочного мира или решающей битвы. Отсюда - и обостренное отношение ко всему.

Никакой торговли с оккупированной зоной, никакой социальной помощи! Арест и народная люстрация всех, кто считает, что с сепаратистами можно ладить. Диверсии «партизан» в Донецке - ура! Высокие цены и голодающие жители - сами заслужили!

О неминуемом (вот-вот) вторжении регулярной российской армии на территорию Украины говорят уже больше не апокалиптическим, а каким-то мрачно-торжественным тоном. И не поймешь, боимся ли мы этого вторжения, или, наоборот - жаждем. Ибо тогда нам уже точно дадут летальное оружие, а ненавистного Пуйла задушат в объятиях санкций на смерть.

Если и накопилась усталость, то от попыток как-то объясниться с оккупированным Донбассом. Журналистка, побывавшая там, пишет, что те, кто остаются в сепаратистских городах, не хотят войны. Но после 6 тысяч убитых наших сограждан мы им не верим. Мы боимся их к себе пустить, как чумных. Боимся, что они разрушат наше стремление в Европу, боимся ассимиляции с Русским миром. Потому, что через них к нам снова придет киселевское ТВ, а с ним - и вся неисчислимая московская орда.

Почему мы стали такими несговорчивыми и непримиримыми? Почему в наших глазах постоянно тлеет огонек ненависти? А потому, что у нас были хорошие учителя.

Но это лишь половина из нас. А вторая - живет сиюминутными проблемами. Просыпаясь утром, смотрит в интернете: есть ли убитые среди наших, много ли потерь среди сепаров, не подошли ли к городу российские танки. Если на все эти вопросы получаем ответы удовлетворительные, спокойно пьем чай и едем на работу - зарабатывать деньги.

Те, кто долго был в АТО, в гневе пишут: мы там погибаем, а в Киеве золотая молодежь ходит по дорогим ресторанам. Поет с караоке. А еще влюбляется, женится, рожает детей. Занимается прибыльным бизнесом. А почему нет? Официально у нас ведь нет войны.

И дело не в введении военного положения. А в том, что промышленность так и не начала работать на оборону, что от мобилизации легко откосить. Что, вопреки громким заявленим, ничего похожого на маннергеймовский военно-патриотический «Шюцкор», мобилизовавший в советско-финскую войну 200 тысяч добровольцев, у нас до сих пор нет. И никто - ни Ярош, ни Парубий, ни Гриценко не встал и не сказал: «этим займусь я».

Над всеми витает ощущение временности, ненастоящести войны. Мол, все как-то само собой рассосется. Победу нам на блюдечке преподнесут наши европейские и американские друзья. Именно они нагнут Путина, а мы подергаем его за хвост.

Но в ситуации «ни войны, ни мира», на самом деле, мы получаем и войну, и мир. В одном флаконе. Как коктейль Молотова. И те, кто слишком уверовал в миролюбие нынешнего времени и в его бесконечную терпимость, получают пять смертельных пуль у подъезда собственного дома.

Гибрид войны и мира опасен вот чем. Свои права мы соизмеряем с первым, а обязанности и ответственность - со вторым. Мы можем приговаривать и убивать «по законам военного времени», но хотим, чтобы судили нас за это по законам времени мирного.

И потому, с одной стороны, на руках сегодня 4,5 млн стволов, разбои и убийства, а с другой - в некоторых областях мобилизация не собирает и 20 процентов от намеченного.

И потому милиционеры сами себя наделили правами вымогать деньги с иностранных делегатов международного инвест-форума. А сбрендивший фермер на Львовщине приговорил и казнил участкового из Радеховского райотдела - и искренне верит в это свое «правосудие»...

Это не ментальность. Это в головах, как вирус, размножается маленький злобный гиркин, не задумывающийся перед тем, как нажать на курок.

В коктейле из войны и мира процветает коррупция, фронтовая торговля - бензином, боеприпасами, запчастями, военнопленными. А солдат может распекать по телевизору главнокомандующего за плохую стратегию.

Нам нравится термин «милитаризация общества». И видим его возвышено - гражданин в момент опасности откладывает в сторону мастерок (или мышку), берет из тумбочки штатное оружие и встает на защиту Родины. А в условиях «ни войны, ни мира» все иначе - маргинал без определенных занятий берет украденный в АТО «калаш» и идет грабить людей на улице. Или исполнять заказы.

Настоящая война - это когда в государстве малейшая провинность и несоблюдение правил карается очень жестоко. (В Германии во Вторую мировую безбилетников из пригородных поездов расстреливали прямо в поле. Поэтому немцы всегда платят за проезд.) Настоящая война - это беспрекословное выполнение приказа, даже если ты не доволен обмундированием, вооружением и тактическими решениями командира. Это - расплата жизнью за трусость и дезертирство.

А настоящий мир - это зачехлить оружие, забыть ненависть и попытаться договариваться.

И нам, наконец, надо выбрать что-нибудь одно. Иначе увязнем в этом молотовском напалме. Как Северная Корея. Или Южная Осетия.

Троцкому еще и потому нравилась идея «ни войны, ни мира», что снимала с большевиков ответственность. За дальнейшее развитие событий, за то, что будет со страной и с народом завтра.

Может быть потому, в честь Троцкого коммунисты назвали один из своих городов. Позже город Троцк переименовали в Сталино.

Сегодня это - Донецк.

Евгений Якунов