"Мой генерал"

Приближается 22 июня. По календарю – это будет пятница. Мы сладко потянемся в своих постелях, выпьем чашку ароматного кофе, поцелуем любимого человека и отправимся решать какие-то проблемы. Ничего особенного: всё как обычно, всё как всегда.

Семьдесят один год назад такое же июньское утро коснулось лучами советской земли, солнечными зайчиками пробежало по молодой листве, заглянуло в чьё-то распахнутое окно. Пройдёт всего несколько часов – и гармония природы будет нарушена "коричневой чумой" под названием фашизм. Юрий Левитан, диктор Всесоюзного радио, оповестит граждан СССР о начале Великой Отечественной войны. А что дальше? А дальше…Красная армия будет отступать вплоть до Сталинградской битвы, которая положит коренной перелом в ходе трагедии всего человества. Советский народ победит, правда заплатит большую цену…Двадцать семь миллионов жизней! Отголоски самой страшной катастрофы двадцатого века ощущаются до сих пор. Мы продолжаем находить братские могилы неизвестных солдат, натыкаемся на неразорвавшиеся немецкие снаряды…<

Сотруднице Центральной городской библиотеки было поручено провести с учениками 4 класса беседу об Отечественной войне. Прежде чем начать подбор материала, требовалось оповестить классного руководителя. Когда Евгения объяснила цель своего прихода, назвала тему для обсуждения, молодая учительница в недоумении приподняла бровь.

- Я вас чем-то озадачила? – спросила Женя.

- Почему именно о боевых действиях? – вопросом на вопрос ответила Марина Витальевна.

- Потому что приближается особая дата. Дата начала смертельного противостояния наших предков немецкой жестокости, насилию, в конце концов, просто злу.

- Не знаю, что там у вас с родословной, но лично я без малейшего понятия, кто из моих предшественников защищал границы родины, - проговорила девушка.

Собеседницы поменялись ролями: теперь взлетели вверх брови библиотекаря.

- В каком смысле? – не поняла последняя.

- В самом прямом. Я считаю, данная тема сейчас не актуальна. Короче говоря, немодна… - преподавательница осеклась, поймав на себе расвирипевший взгляд.

- Не модно говоришь?! – от негодования Женя не заметила как перешла на "ты"(кстати, девушки были приблизительно одинакового возраста). – Марина Витальевна, не путай Великую Отечественную с журналом "Космолитен"! О каком духовном воспитании детей может идти речь, если педагоги с пренебрежением отзываются о том, что свято? Ребята только в начальной школе. Мозги как пластелин – лепи что хочешь! Не удивлюсь, если они потом осквернят памятник героя-освободителя. Внеклассный час я организую без твоего согласия. Мне просто страшно за ваших воспитанников!

 

Евгения пребывала в состоянии шока. В семье глубоко чтили солдата, который принёс Великую Победу и в их дом. Девушка потянулась к истрёпанному альбому. Пальцы скользнули по знакомому до боли лицу.

"Прадед, какой же ты красивый, как тебе идёт военная форма! Даже через фотографию ощущается твоя сила, твоё надёжное мужское плечо. Рядом фотокарточка прабабушки. Оба сияете молодостью…счастливые такие…Помнишь, когда вы познакомились, она была младше тебя на 8 лет. Совсем тогда ещё юная девчонка работала диспетчером на телефонной станции. Сначала ты влюбился в её голос, а спустя некоторое время приехал увидеть по–настоящему…точнее говоря, жениться. На пороге стоял решительный взрослый мужчина, кадровый военный – ясно, замужества не миновать. Родители не возражали. Зовёт на улицу гармошка, раздаётся смех подружек…Ноги так и несут туда шестнадцатилетнюю девчушку. "Куди? Не можна вже. Ти ж заміжня жінка," - останавливает её мать. Но это полбеды. Настоящей проблемой оказалось то, что дочка совершенно не была приспособлена к быту. Она, избалованная родительской любовью, не умела толком ни убирать, ни стирать, а готовить так тем-более. Она ждала ежесекундной оплеухи, но ты не позволял себе даже закричать. Будучи из многодетной семьи, терпеливо учил всему что умел сам.

Война беспощадно ворвалась в вашу жизнь, никого не пожалела: ты отправился на фронт, жена с двумя детьми осталась в тылу. Как бы не было тяжело, ты всегда помнил, что далеко отсюда есть супруга, маленькие сын и дочка. В каждом письме с тревогой спрашивал здоровы ли они, сыты ли, не износилась ли одежда? "Держимся. Одно огорчает: немцев на постой к нам поставили, да полицаи корову забрали. Пришлось отдать кормилицу. Иначе бы они быстро фрицам донесли, что у меня муж красный командир," - после этих строчек твоё терпение лопнуло. Приказ был следующим: эвакуировать семью в целости и сохранности. Верный солдат правдами и неправдами привёз их всех троих, живых, к тебе на подводе. Счастье было непродолжительным. Полк, в котором ты служил, двинулся дальше.

Эх, сколько истоптала пехота фронтовых дорог! Отдыхать некогда, поэтому спали находу. "Тащишь с товарищами пушку. Глаза закрываются. Совмещаешь, значит: везёшь орудие, а сам дремлешь. Только так силы и пополнял," - очень кратко рассказывал прадед. Вообще вспоминать о войне не любил. Чем, собственно, память будоражить? Тем, как чуть инвалидом не остался? Наши зимы суровы. Почти минус тридцать было. Впереди река. На нём портянки и захудалые сапоги. Назад дороги нет. Единственный выход – форсировать водное пространство. Двое суток согревали лампами его обмороженные, до четвёртой степени, ноги. Обувь снять всё-таки не получилось. Хирургу пришлось резать "по-живому".

Ты дошёл с ожесточёнными боями до Кавказа, где возглавил охрану нефтехимических заводов Грозного. На "Улице русских офицеров" построил дом. В третий раз стал отцом. Долг, честь, благородство, совесть – понятия, которым ты не изменял. Вышестоящее руководство тебя ценило, подопечные уважали и слушали. Ты был примером для "подрастающих" военных: форма как с "иголочки", сапоги словно зеркало – бери и смотрись. Солдаты тебя обожали. Ну-ну, не скромничай! Ты был к ним требователен, однако справедлив. Беспощадно гоняя новобранцев на "полосе препятствий", сам принимал в этом участие. Твоя семья славилась гостеприимством. Не зайти во двор, откуда доносился запах свежеиспечённого хлеба, калачей, булочек, духовых пирожков, было невозможно. Жена научилась прекрасно шить. Супруги твоих сослуживцев одевались исключительно у неё. Исколотые пальцы, уставшие глаза…Что поделаешь? Кормиться-то надо, детей в люди выводить…Будь уверен, сына и дочерей ты выростил достойных: образование они получили, с юных лет начали работать.

Изменившиеся обстоятельства заставили задуматься о переезде. Родная украинская земля встретила добродушно. Чистая репутация не заставила долго ждать: вскоре и здесь многие знали твоё имя".

Тишину комнаты нарушали короткие всхлипы Жени. Слёзы капали на пожелтевшие страницы. Плакала она, потому что стариков помнила плохо. Оба ушли из жизни практически одновременно, когда ей было пять лет. Всё, что девушка знала о прадеде и прабабушке, рассказывала ей мама: "Няньчились в радость. Часами, держа тебя спящую на руках, дед пошевелиться не смел".

"Подумай только! Шестьдесят лет вместе! Ссорились, мирились, а таки прошли плечом к плечу и войну, и разруху, и голод. Не то, что теперь молодёжь: расписались, два месяца прошло – развелись," - размышляла про себя Евгения.

Успокоившись, девушка поставила альбом на место. Затем открыла крышку деревянной шкатулки…Медали и ордена прадеда! Как их много…Каждый знак отличия омыт его кровью…

"Горжусь тобой, "Мой генерал"! Надеюсь, что и я достойная правнучка," - прошептала Женя.

Никогда, слышите, никогда не смейте забывать тех, кто положил жизнь на алтарь сегодняшней свободы! Увидев ветерана, скажите "Спасибо!". Он поймёт, за что вы его благодарите. Девятого мая не поленитесь возложить букет алых тюльпанов к Вечному огню. Подвиг прадедов бессмертен!