Испытание бензином и хлебом

Каждому украинскому премьеру, начиная с 2005 г., среди прочего, традиционно требовалось остановить рост цен на бензин и продукты. Для руководителей украинского правительства это стало таким же традиционно-обязательным, как «построить дом, посадить дерево и вырастить сына».

Нынешний премьер Николай Азаров с заданием откровенно не справился. При нем в Iквартале нынешнего года стоимость нефтепродуктов достигла исторического максимума, приблизившись к психологической отметке 10 грн./л. Но если обратиться к истории борьбы Кабинета министров с ценами на стратегически важные продукты и товары, можно прийти к выводу, что ничего иного ожидать не приходилось.

Как все начиналось

Впервые с такой задачей весной 2005 г. столкнулось правительство под руководством Юлии Тимошенко. Только сначала она, действуя в интересах импортеров, открыла с 1 марта внутренний рынок для завоза нефтепродуктов в Украину, освободив их от уплаты пошлин и НДС.

Это вызвало резко негативную реакцию у представителей российского бизнеса, владеющего крупнейшими в Украине нефтеперерабатывающими заводами. В ответ они уменьшили объемы производства. После этого, в условиях возникшего дефицита, цены на бензин и дизтопливо (ДТ) закономерно полезли вверх, с 2,7 грн/л в феврале до 3,5 грн./л в мае.

Тоже самое – отмена пошлин и НДС при импорте, было сделано и на продовольственном рынке, для борьбы с подорожанием мяса и колбасных изделий. На критику оппонентов, дескать, таким образом "убивается" отечественный производитель, продукция которого становится неконкурентной на рынке, премьер не реагировала, давая понять, что если этот производитель не желает идти навстречу пожеланиям правительства и снизить цены – то тем хуже для него.

Но к снижению цен до прежнего уровня все это не привело. Хотя, казалось, с точки зрения классической теории рыночной экономики либерализация импорта как временная мера действительно должна была снизить внутренние цены в Украине. Почему это не сработало?

Одной из причин оказался элементарный соблазн для тогдашнего руководства Кабинета министров, не упустившего возможность подзаработать на трудностях. Так, согласно выводам аудита Счетной палаты Украины, мясо, закупаемое в Польше по 4,5 грн./кг, отпускалось из Госкомрезерва частным компаниям-операторам, которые далее продавали его торговым сетям уже по 9,5-9,6 грн./кг.

Соответственно, на прилавках магазинов оно шло уже по 11-12 грн./кг – что соответствовало среднему уровню цен после подорожания. Иными словами, благодаря правительственной инициативе посреднические структуры, работающие с Госкомрезервом, просто сделали 100% прибыль на перепродаже импортного мяса.

Разумеется, такой вид операций не имеет ничего общего с описанными в учебниках экономики механизмами товарных интервенций на рынках. Точно также очевидно, что задействованные в схеме компании не были случайными и представляли интересы самых высоких и влиятельных представителей власти – иначе им бы попросту никто не позволил подобные вещи.

И данный механизм, по сути, ничем не отличается от беспошлинного ввоза мясопродукции через свободные экономические зоны Донбасса, который Ю.Тимошенко тогда прикрыла. А это, между прочим, и стало одной из главных причин роста цен на мясо и колбасы.

Аналогичная ситуация наблюдалась и по нефтепродуктам: их импортом на льготных условиях занимались приближенные к премьеру бизнесмены, прежде всего Сергей Пашинский и Анатолий Семинога. При этом они, будучи народными депутатами, оказывали посильную финансовую помощь БЮТ. И, таким образом, все были довольны. За исключением разве что рядовых граждан, у которых резко возросли расходы на самое необходимое.

Продолжение следует

Столь подробный экскурс в события 6-летней давности позволяет объяснить все дальнейшие эпизоды неравной борьбы различных составов правительства с производителями, трейдерами и собственной жадностью. Напомним, что в 2006 г. эстафету у Ю.Тимошенко принял Кабинет министров во главе с Виктором Януковичем.

Он предпочел не идти на конфликт с российскими нефтяниками, подписав с ними меморандум о взаимопонимании. Стороны договорились, что производители не будут повышать стоимость бензина и дизтоплива без согласования с Министерством топлива и энергетики. В обмен владельцам НПЗ были обещаны определенные преференции.

Тем не менее, в августе 2006 г., накануне старта осенней посевной кампании, цены на нефтепродукты в Украине выросли в среднем на 25%, а стоимость бензина А-95 впервые превысила 1 долл./л, или 5,05 грн./л по тогдашнему обменному курсу. Таким образом, уже тогда стала понятна неэффективность подобных договоренностей с представителями бизнеса – поскольку меморандум как документ не имеет юридической силы и не является обязательным к исполнению.

Правда, к декабрю 2006 г. цены на бензин откатились назад, в среднем с 4,7 до 3,7 грн./л. Но произошло это после завершения осенней посевной, на проведении которой нефтетрейдеры и производители смогли заработать спекулятивную прибыль. Это наглядно показало, что механизмы действенного влияния на нефтерынок у правительства отсутствуют.

И все же меморандумы с крупнейшими отраслевыми игроками с того момента стали неотъемлемой частью стратегии правительства по регулированию цен. Точно так же, как и публичные обещания найти и наказать виновных в "раскачивании маятника". Несмотря на это, в Украине тогда резко подорожали подсолнечное масло и макаронные изделия.

Даже по официальным данным Госкомстата, за 9 мес. 2007 г. подсолнечное масло подорожало на 49,5%, мука - на 28,1%. То есть премьерские достижения нынешнего главы государства, любящего примерить образ "крепкого хозяйственника", оказались на поверку ничуть не лучше, чем у его предшественницы, которая в декабре 2007 г. опять вернулась к руководству Кабмином.

На старые грабли

На продовольственном рынке Ю.Тимошенко продолжила политику предыдущего премьера, которую ранее, находясь в оппозиции, резко критиковала. Речь идет об ограничении экспорта зерновых и подсолнечного масла для сохранения стабильных внутренних цен. Вот эта мера оказалась по-настоящему эффективной, поскольку в тот период мировые цены на зерно значительно превышали украинские и трейдеры покупали его по гораздо более выгодному предложению, чем местные хлебозаводы.

Лишившись привлекательного внешнего сбыта, производители были вынуждены переориентироваться на внутренний рынок, увеличив объем поставок продукции. Это в конечном итоге позволило удержать цены на муку и хлеб.

Что же касается энергетической безопасности, то, казалось бы, наученная предыдущим опытом, Ю.Тимошенко в этот раз пойдет иным путем для регулирования нефтерынка. По крайней мере, отраслевые эксперты ожидали, что премьер прежде всего вернется к задекларированной ею в 2005 г. идее строительства в районе Одессы нового НПЗ для работы на нероссийской нефти.

Это действительно позволило бы снизить зависимость от россиян, контролировавших через ОАО "Татнефть" и связанные с ней структуры крупнейший в Украине Кременчугский НПЗ, а также Лисичанский НПЗ - через ОАО "Тюменская нефтяная компания – BritishPetroleum" и Одесский НПЗ - через ОАО "Лукойл".

Вместо этого премьер предпочла помочь финансово-промышленной группе "Приват" (днепропетровским предпринимателям Игорю Коломойскому и Геннадию Боголюбову) установить контроль над Кременчугским НПЗ, "выдавив" оттуда татарских акционеров через ряд судебных решений. Из-за этого поставки на предприятие российской нефти прекратились, а найти им замену ни правительство, ни "Приват" так и не смогли.

Работая на ограниченной ресурсной базе украинских месторождений, эксплуатируемых ОАО "Укрнефть" (также на тот момент операционно подконтрольной "Привату"), Кременчугский НПЗ в 2008 г. сократил объем нефтепереработки к 2007 г. с 5,6 до 2.7 млн т, заодно лишив сырья Дрогобычский и Надворнянский НПЗ, принадлежащие днепропетровской группе. В результате оба предприятия почти целый год были вынуждены простаивать.

В свою очередь, это способствовало дальнейшему увеличению доли импорта в балансе нефтепродуктов на украинском рынке, с 23% до 41%. При этом надо отметить, что "теневые" схемы в тот период продолжали успешно действовать. Так, самый обычный бензин из Литвы производства Мажейкяйского НПЗ завозился в Украину по льготным ставкам налогообложения под видом "биотоплива" – благодаря якобы наличию в нем неких биодобавок.

Потери госбюджета от недопоступлений в результате этой нехитрой схемы исчислялись десятками, если не сотнями миллионов гривен. Еще одной схемой стал переход в 2009 г. Кременчугского НПЗ на выпуск компонентов бензина КБ-92 и КБ-95 вместо традиционных А-92 и А-95.

В продукции при этом не поменялось ничего, кроме названия, зато эти нефтепродукты отгружались покупателям уже какполуфабрикаты, -и заних платился акциз 20 евро/т.вместо 110 евро/т. забензин.Как и следовало ожидать, никакой ответственности за это никто не понес. Но незадолго до президентских выборов НПЗ прекратил выпуск бензина под видом КБ.

Замкнутый круг

Исходя из этого, надо ли удивляться, что после назначения премьером Н.Азарова на украинском нефтетрейдинговом рынке сразу возникла новая схема под названием "Ливела"? Напомним, что эта структура, зарегистрированная в г.Кременчуг, в 2010 г. через решения судов добилась права на беспошлинный ввоз нефтепродуктов в Украину.

Это ощутимо ударило прежде всего по нефтепереработчикам. Они получили конкурента, который сразу забрал большую часть оптовых продаж за счет своего более выгодного предложения для автозаправочных сетей. Но это, опять же, не привело к снижению цен на внутреннем рынке. Поскольку ООО "Ливела" продает нефтепродукты дешевле не в разы, а ровно настолько, сколько необходимо, чтобы их купили именно у нее.

Деятельность "Ливелы" СМИ связывают с народным депутатом от Партии регионов Владимиром Зубиком. Однако представляется маловероятным, чтобы человек, значившийся в предвыборных списках ПР в Верховную Раду под номером 98, получал основные дивиденды от этого бизнеса.

Что же касается переработчиков, то они, по логике вещей, должны были хотя бы временно снизить собственные отпускные цены до уровня кременчугского трейдера и, таким образом, сохранить присутствие на рынке. Но они предпочитают идти другим путем: давить на правительство путем снижения объемов производства, вплоть до полной остановки НПЗ.

По-видимому, владельцы предприятий хорошо знают, что делают. Для них это гораздо более эффективный вариант: лучше месяц-два полностью простоять, а потом через повышение цен компенсировать убытки от недопроизводства из кармана потребителей, вместо того, чтобы пытаться вести ценовую войну с импортером, находящимся в заведомо более выигрышных условиях.

При этом надо отметить, что представители того же Лисичанского НПЗ откровенно лукавят, заявляя, что не могут соперничать в центральных областях Украины с импортируемой "Ливелой" продукцией Мозырского НПЗ. Дескать, Беларусь там территориально ближе и "ТНК-ВР" не в состоянии с ним конкурировать из-за более высоких расходов на транспортировку топлива.

Но, во-первых, белорусский бензин продается не только в центральных, но и восточных областях, включая Донбасс. Во-вторых, неконкурентность по сравнению с Мозырем, Мажейкяем и другими постсоветскими предприятиями на самом деле объясняется технологической отсталостью производства в Лисичанске, Кременчуге и Одессе, не говоря уже про допотопное оборудование в Надворной и Дрогобыче.

Отсюда и недозагрузка мощностей НПЗ, и простои. Потому что перерабатывать нефть на существующем оборудовании, в условиях постоянного повышения требований к экологических стандартам топлива - уже просто невыгодно. А все потому, что после приватизации в 1990-х гг. украинские НПЗ по-настоящему не знали, что такое капитальная модернизация.

Так, в 1995-2005 гг. в модернизацию литовских и белорусских заводов было вложено 3,5 млрд долл. против 1,2 млрд долл. в украинских. Если сравнивать конкретно Лисичанск с Мозырем, то инвестиции ТНК-ВР в украинское предприятие составили 450 млн долл. против 980 млн долл. российского ОАО "Славнефть" в Мозыре. При этом на беларусском заводе реконструировано 10 производственных установок, на лисичанском – 7.

Закономерно, что экономическая эффективность переработки нефтяного сырья на Мозырском НПЗ на порядок выше, чем в Лисичанске. И, конечно же, нельзя сравнивать глубину переработки нефтяного сырья - 85% на Мажейкяйском НПЗ в Литве и скромные 68% в Лисичанске. Но, несмотря на это, даже сейчас владельцы НПЗ не хотят вкладывать средства в развитие.

На том же кременчугском НПЗ в 2010 г. планировалось, согласно утвержденной правлением инвестпрограмме, освоить 770 млн грн. По факту было освоено только 157,67 млн грн., которые пошли на выполнение текущих ремонтов. Понятно, что с таким подходом не приходится рассчитывать в дальнейшем на конкурентность украинского бензина и ДТ по сравнению с импортными аналогами.

В то же время, сейчас ситуация на рынке представляется тупиковой с точки зрения возможностей правительства влиять на ценовую динамику по нефтепродуктам. Это вызвано значительной монополизацией рынка Украины. Так, доля Лисичанского, Кременчугского и Одесского НПЗ по бензину составляет 66%, по дизтопливу - 51%. И ничего не мешает трем крупнейшим игрокам вести согласованную политику в отношении государства.

Зато Антимонопольный комитет Украины на протяжении последних лет убедительно доказал свою неэффективность в борьбе с картельными сговорами. Его расследования длятся по несколько месяцев и выглядят как бюрократическая переписка с компаниями, от которых требуют предоставить определенные данные по себестоимости, а они эту информацию до последнего отказываются давать, ссылаясь на различные причины, в том числе на отсутствие необходимых расчетов.

Вот и в этот раз поручение разобраться с очередным ростом цен на нефтепродукты АМКУ получил еще в конце декабря, но результатов разбирательства нет до сих пор. В конце января рассмотрение дела против операторов нефтерынка было перенесено на неопределенный срок и лишь на днях ведомство под руководством Василия Цушко решило напомнить о себе в информационном пространстве, предупредив трейдеров, что штрафы против них могут достигнуть астрономической суммы в 1 млрд грн.

Вопрос лишь в том, на кого эти угрозы рассчитаны. Совершенно очевидно, что на участников рынка они не оказывают должного воздействия. Убедиться в этом легко, взглянув на ценовые табло возле АЗС. А чтобы понять, почему так происходит, достаточно вспомнить историю со штрафом, наложенным АМКУ еще в 2003 г. на двух ведущих трейдеров, ООО "Сентоза-Ойл" и ООО "Авиас", входивших в группу "Приват". Сумма санкций против них за согласованные ценовые действия по тем временам была более чем ощутимая – 97 млн грн. на двоих.

Но в итоге владельцы "Привата" просто обанкротили данные структуры в судебном порядке, чтобы не платить штраф. При этом сам же АМКУ разрешил ОАО "Укрнефть" приобрести сети АЗС, ранее принадлежавшие этим компаниям. Таким же путем искусственного банкротства пошел в 2009 г. еще один нефтетрейдер, ООО "Кребо", чтобы не выплачивать штраф в 125 млн грн.

Кроме того, государство не смогло противопоставить действиям НПЗ и трейдеров эффективные товарные интервенции с находящегося в госсобственности Шебелинского газоперерабатывающего завода - ввиду его маломощности. Так, в 2010 г. этим предприятием было произведено 368,9 тыс. т бензина и ДТ - 172,5 тыс. т.

Учитывая, что потребление бензина в Украине находится в пределах 4,24-4,75 млн т., а ДТ – 4,36-5,29 млн т., приходим к неутешительному выводу – доля Шебелинки может претендовать разве что на роль "капли в море". Но никак не регулятора ценового баланса на рынке нефтепродуктов.

Хлебный "Клондайк"

Еще одна схема появилась при нынешнем правительстве на зерновом рынке. Она связана с ООО "ХлебИнвестСтрой", которое получило возможность закупать зерно для Аграрного фонда как раз после формирования правительства под руководством Н.Азарова.

В условиях квотирования экспорта эта структура оказалась, по сути, единственным крупным трейдером, закупающим зерно у производителя. Со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде ценового диктата для аграриев. Отдельные горячие головы в Кабмине и парламенте даже готовы были законодательно оформить еще и право "ХлебИнвестСтроя" на монопольный экспорт зерна из Украины.

И только жесткая реакция США и Евросоюза (а в Украине работают зернотрейдерские компании, входящие в состав международных корпораций, таких как Bunge и Cargill) заставила авторов идеи отказаться от нее. По крайней мере, пока. Между тем монополизация закупок зерна компанией, в которой, по официальным данным, государству принадлежит только 49%, а остальная часть – неизвестно кому, чревата повторением бензинового сценария. Теперь уже на хлебном рынке.<

]]>источник]]>