При Путине в России оправдывают Сталина и стирают память о ГУЛАГе - Politico

Франческа Ибэл в Politico рассказывает о судьбе музея политических репрессий «Пермь-36», уничтоженного путинским режимом, и об узниках пермского лагеря советских времен.

В лагере «Пермь-36» у заключенных не могло быть никаких тайн от администрации. Охрана обыскивала даже глаза уши и зубы узников.<

Украинский поэт Василь Стус, проведший в советских лагерях почти половину жизни, умудрялся прятать клочки бумаги со своими записями в щелях камеры. Позже освободившимся сокамерникам Стуса удалось вынести их и распространить по всему миру его слова о политических репрессиях в Советском Союзе и о страданиях поэта, которого держали в заключении.

«Полицейский режим достиг своего апогея, — говорится в одной из записей, сделанной карандашом, заточенным о пол камеры. — Они отбирают у нас все, что им нравится, и мы потеряли даже само право быть собой. Я не знаю, когда смерть придет за остальными, но чувствую, что она уже идет за мной».

В 1985 году Стус был найден мертвым в своей камере. Как раз в те дни он был номинирован на Нобелевскую премию в области литературы. Некоторые считают, что он повесился, другие говорят, что охранники убили его, когда он спал.Лагерь был закрыт в 1988 году. В 1995 году российская правозащитная организация«Мемориал» превратила последний лагерь ГУЛАГа в музей политических репрессий.

Во всем мире ужасы, описанные Стусом, считаются одним из самых страшных преступлений против человечности XX века. Сталинский маховик репрессий ГУЛАГ раскрутился на полную мощь в 1930-х–50-х годах, когда по официальным данным в заключении погибли больше полутора миллионов человек, но лагеря продолжали существовать до конца 1980-х.

В путинской России бывший лагерь «Пермь-36», где погиб Стус, стал полем яростной битвы за прошлое страны, ее настоящее и будущее.

Одна из характерных черт путинского правления, одобряемого, если верить социологическим опросам, 80% населения страны, — искусственно поддерживаемая ностальгия по всему советскому. Для этого потребовалось пересмотреть историю, новая версия которой прячет под ковром преступления предшественников Путина. Так случилось и с музеем лагеря «Пермь-36» около деревни Кучино, примерно в 100 км от Перми.

Вступив два года назад в конфликт с Украиной, Кремль начал антиукраинскую пропагандистскую кампанию. Чтобы представить киевское правительство как неонацистское, использовали и истории украинских политзаключенных «Перми-36». В июне 2014 года, в разгар боев на востоке Украины, телеканал НТВ показал фильм о музее, где говорилось, что его руководство «особенно выделяет» украинских националистов как пример бывших политзаключенных. В фильм были включены интервью с бывшими охранниками лагеря, утверждавшими, что музей занимается распространением пропаганды, проплаченной Западом. А двух директоров музея обвинили в участии в продолжавшейся войне, где «последователи Степана Бандеры бомбили больницы и мирных граждан».

После того эфира музей быстро закрыли, а его директоров — 66-летнюю Татьяну Курсину и ее 69-летнего мужа Виктора Шмырова — уволили. Двадцать лет назад супруги спасли тюремный комплекс от разрушения. Вместе с «Мемориалом» пермские историки Курсина и Шмыров создали музей и сохранили архивы, свидетельствовавшие об ужасах лагеря. Это труд всей их жизни.

В прошлом марте местные власти взяли комплекс под свой контроль и объявили Курсину и Шмырова «иностранными агентами», апеллируя к принятому в 2012 году закону. После их увольнения музей продолжал работать, хотя большинство свидетельств о политических репрессиях и невыносимом положении узников исчезли из экспозиции.

«Музей был создан как попытка публично признать преступления сталинской репрессивной системы и коммунистической идеологии, — сказала Курсина в Перми. — Когда его разрушили, это был громкий сигнал: эта страница нашего прошлого больше не рассматривается как преступная».

Приукрашивание советского прошлого помогает Путину в украинском конфликте. Россияне почти единогласно поддержали аннексию Крыма в 2014 году.

Недавний опрос «Левада-центра» показал, что 45% россиян считают, что страдания, перенесенные народом в сталинские времена, как минимум отчасти были «оправданны». В 2012 году так считали всего 25%.

Часть экспозиции музея «Пермь-36» была посвящена украинским политзаключенным. Среди них был Стус и его товарищи, советские диссиденты и интеллектуалы. Многих из них посадили за распространение памфлетов на украинском языке, хотя формально обвиняли в серьезных преступлениях: убийстве солдат Красной Армии и сотрудничестве с нацистами.

Одним из украинских узников, о которых рассказывала экспозиция, был Василь Овсиенко, сокамерник Стуса, который после освобождения вынес из лагеря несколько текстов поэта. Он трижды был осужден за «антисоветскую агитацию», заключавшуюся в распространении литературы, призывавшей к независимости Украины.

В своей квартире на окраине Киева 66-летний Овсиенко встретил меня в домотканой вышиванке и соглашался говорить только по-украински. В его доме множество реликвий, напоминающих о годах, проведенных в ГУЛАГе: выцветшие фотографии, географические карты, иллюстрации, современная имитация старой тюремная робы.

«Там все было устроено так, чтобы сделать нашу жизнь невыносимой, — сказал Овсиенко. — Мы не видели ничего, кроме стен и камеры. И тольок встав на табуретку, можно было разглядеть верхушки деревьев леса, окружавшего лагерь».

Взглянуть на мир снаружи зоны можно было лишь украдкой. Жизнь внутри была адом.