25 июля 1980 года не стало Высоцкого, поэта, барда, актера, ставшего для многих целой эпохой. И почти эпоха (31 год) минула со дня его смерти. Те, кто Высоцкого любил, радуются любому неизвестному ранее свидетельству о его жизни. И удивляются, если обнаруживают эти свидетельства совсем рядом. Так удивился я, увидев недавно Высоцкого на фотографии вместе с Анатолием Ковтуном - известным в Рубежном краеведом, бывшим спортсменом-альпинистом. Выяснилось, что они были хорошо знакомы. А в дни концертов Владимира Семеновича в Северодонецке, оказывается, и нас в городе, в Рубежном, прошли его вечера.
Рубежанские вечера Высоцкого
Анатолий Андреевич, как Вы первый раз встретились с Высоцким?
Это было в Одессе, в 1959 году, на турслете студентов одесских вузов (в одном из которых я и учился). Кроме официальных концертов, он давал и импровизированные, случайные. Прямо в студенческом общежитии. Правда, тогда в его репертуаре было много «дворовых» песен, которые мне, честно говоря, не понравились. Но я ему как поэту отдал рукопись своих первых стихов. У него никогда не было чувства превосходства, снисходительности, что ли. Он ко всем относился на равных. С неподдельным уважением. И эти качества у него были непреходящими, независимыми от степени известности. Просто он был, как бы сказать… настоящим - всегда, во всем, со всеми.
«Лучше гор могут быть только горы» - пел Высоцкий. Вам как альпинисту эта мысль - родная. Вторая встреча состоялась именно там, в горах?
Летом 1961 года снимался фильм «Белый взрыв». Мы, студенты, участвовали в массовках. Высоцкий играл в этом фильме не главную роль. Но большая личность ощущалась и в малом. Потом был фильм «Вертикаль». В 1968-69 годах я серьезно занимался альпинизмом, выполнил норму кандидата в мастера спорта… Это было в Чегете, на Кавказе. Всесоюзный сбор инструкторов по туризму. Мы дублировали артистов во время съемок фильма: проходить по оврагу, висеть на скале и т. д. Высоцкий приходил к нам посидеть у костра. Послушать рассказы альпинистов. А через день по услышанному сюжету уже была готова песня. Здесь он написал «На братских могилах», «Скалолазка» и некоторые другие. «На братских могилах не ставят крестов, и вдовы на них не рыдают» - именно эти строчки он написал после того, как побывал в Баксанаком ущелье, на кладбище туристов-альпинистов.
А вот история второй песни. На склоне горы бывает «сыпучка». Тронешь ногой - весь склон сыплется. В этом случае надо сразу мчаться вдоль склона иначе втянет в ущелье. Все произошло на наших глазах. Один молодой парень попал в сыпучку. У самого края ущелья он оттолкнулся от скалы и прыгнул на другую сторону - там рост куст. Он ухватился одной рукой за этот куст. Продержаться таким образом он мог несколько секунд. Мы все были в каком-то оцепенении. Быстрее всех сообразила одна девушка. Она обвязалась веревкой, взяла на карабин и бросила другой конец веревки парню. Она успела. Она спасла ему жизнь. Вдруг сорвался вниз, но успел сказать:
«Ах, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя…» -
Слушали мы уже на следующий день у костра.
Я был на концерте Владимира Высоцкого в Северодонецке, в Ледовом дворце. Но до сегодняшних дней не знал (уверен, как и многие другие), что поэт в эти дни был и в нашем городе?
Высоцкий два вечера провел в Рубежном. После выступления в Северодонецке он приезжал к нам в город. Останавливался он на квартире у Анатолия Нескородева. Застолье. Гитара. Мужской разговор. Не все, что мне запомнилось из тех встреч, можно так запросто выплеснуть на газетную полосу. Но о двух моментах я расскажу.
Я был и на его концертах. Заходил с ребятами к нему за кулисы. Но там не та обстановка, чтобы что-то спросить. Там все на бегу. А вот в тесном кругу разговор получается откровенным и прямым. У Владимира Семеновича спросили, почему в Северодонецке, когда весь зал скандировал: «Про шахтеров» - просил спеть песню «И шуточку «даешь стране угля» мы чувствуем на собственных ладонях», - он все-таки ее не спел. Высоцкий ответил: «Я не красная девица, чтобы сначала скромно выйти за кулисы, а потом, как великое одолжение, все же явиться-появиться перед публикой под бурные овации. Нет. Я что запланировал, то и спел. И все. Исключение было только на одном дневном концерте. (Кстати, автор этих строк тоже был на этом концерте Высоцкого в Северодонецке ).Седой мужчина с первого ряда, видимо, ветеран войны, попросил спеть песню о человеке, который не стрелял. Я по просьбе понял, что это что-то личное. Возможно, и у него была похожая судьба. Здесь я отступил от своих правил». С этими словами Высоцкий взял гитару..
«Рука упала в пропасть
С дурацким криком: «Пли!»,
И залп мне выдал пропуск
В ту сторону земли».
Когда он начинал петь, для него существовала только песня. Он уходил в ее мир.
Особенно мне запомнилась тогда его песня о стрелках из «Эдельвейс». Разговор шел о приюте Чегет (его строил, кстати, и рубежанин Анатолий Рудичев), о приюте - «Приют одиннадцати». Сейчас у меня в памяти этот разговор тесно связался с его песней «Сверкал закат, как сталь клинка…»
Немецкие альпинисты поднялись на Эльбрус и установили там свой флаг. Наше командование поручило 11 лучшим советским альпинистам водрузить наш красный стяг.
«А до войны вот этот склон
Немецкий парень брал с тобою.
Он падал вниз, но был спасен,
А вот теперь, быть может, он
Свой автомат готовит к бою».
Немцев было в два раза больше. Альпинисты вверху, ниже - спецотряд прикрытия.
«Отставить разговоры.
Вперед и вверх, а там,
Ведь это наши горы,
Они помогут нам…»
Красный флаг водрузили на Эльбрусе, на самой высокой вершине Европы. Когда движется лед, и советские и немецкие солдаты-альпинисты появляются на поверхности. Погибшие в том бою. Как живые…
Через день мы вместе улетали. Опаздывали. Высоцкий бежал первым, опережая всю нашу группу. И вдруг, уже почти у взлетной полосы он остановился, как вкопанный. Рядом мужчина продавал в ведре - черные и белые гладиолусы. Суета, нервозность, считанные минуты остаются до нашего рейса. А он вдруг заявляет: «Может, Анатолий, и весь смысл жизни - выращивать вот таких красавцев и бесплатно раздавать их людям».
После смерти Высоцкого у себя на даче я выращиваю гладиолусы. Черные не прижились. А вот белые я всегда раздаю людям. Просто так. Каждый год. 25 июля, в день его смерти.
Владимир ПЕТРУШЕНКО
